Откровения вдовы: «Он по ночам кричал: «За честь советского народа! За Родину, за партию!»

Через полтора месяца, 23-го февраля, исполнилось бы 73 года знаменитому нападающему сборной СССР и бакинского "Нефтчи" Анатолию Банишевскому. Его судьба - сплошные чёрно-белые полосы: то носили на руках, то исключали отовсюду, носили и исключали...

Я был в Баку на отборочном матче чемпионата мира Азербайджан - Россия. И, конечно, захотел написать о Банишевском. За час до матча в чайхане около стадиона происходило "братание народов", и пожилой азербайджанец пытался убедить меня, что "нынешним нашим и вашим до Банишевского - как до луны". А Банишевский равнодушно смотрел из своего дома на толпу сверху вниз, то есть с мемориальной доски, привинченной высоко на торце. Панельная многоэтажка в своё время считалась элитной, но сейчас центр Баку сплошь превращается в элитное жильё, и дом Банишевского стал бы совсем заурядным, если бы не эта доска. В тот же вечер в чайхане я вручил билет на матч внуку Банишевского, соврав бабушке, что как журналист имею лишний билетик. На самом деле купил у спекулянта - очень хотелось сделать хоть какой-то подарок от России...

«СИДИ УЖ! В ТАКОМ СОСТОЯНИИ...»

С вдовой я познакомился днем. Разговор представлялся интереснее вечернего матча. Хотелось, в частности, узнать, действительно ли её муж забил бразильцам на "Маракане" головой... с середины поля. Инна Банишевская чудилась неким экспонатом исторического музея, однако дверь открыла совсем не пожилая, энергичная, красивая женщина. Рядом улыбалась кроха. "Вся в деда, - сообщила Инна. - Такая же кудрявая!"

- Ну что сказать... Уж сколько лет нет Толика (умер 10-го декабря 1997-го года. - Прим. ред.), но я мысленно никак не могу это осознать. Сейчас в городе реконструкция, и я, как увижу что-то новое, думаю: "Ой, надо Толику показать". Ну что рассказать о муже...

Много трудностей (со звездой жить очень трудно), но это негатив, который останется со мной. Я совершенно не разбираюсь в футболе. Толик всегда считал, что женщина приносит неудачу. Суеверным был, не разрешал даже телевизор смотреть. Честное слово! Конечно, важные матчи включала. Возвращаясь домой, он спрашивал: включала? Если проиграли - значит, была виновата я...

- Но вы не признавались...

- Нет, конечно! Он считал, что женщина не должна вмешиваться в мужские дела. Но я переживала за него. Нервный фактор отразился и на его здоровье. Началось всё с панкреатита, потом переросло в диабет... не дожил до пятидесяти двух. У него был голодный диабет - постоянно голодный. Надо было соблюдать режим, но он не хотел. Я в сердцах ему сказала: ты просто дезертир! Уйти в таком возрасте, оставить семью...

Так приятно, когда подходят люди: "Здравствуйте, мы знаем вашу фамилию, как у вас дела?" Но больше его, конечно, ценили за границей. Банишевский - эта фамилия была как пропуск. В наше время люди даже не знали, что такое республика Азербайджан, но знали Банишевского. В какой бы стране мы ни находились, фамилия открывала двери, на таможне нас никогда не проверяли...

Тем не менее, Толя был очень скромным и добрым. Кого-то в милицию забрали, у кого-то отняли права - идёт выручать. Ребята знали, что он вхож к секретарям ЦК, и свои вопросы старались через него решать. Я спрашивала: "Тебе это надо? У тебя свои проблемы" - "Ты что! Тофику Кулиеву надо..." Когда в конце 80-х мы прилетели из-за границы, Тофик, встречая нас в аэропорту, начал жаловаться. И Толя сказал: "Инна, езжай домой, а я лечу в Москву". Полетел решать его проблемы с Высшей Школой Тренеров. И это тоже сказалось на его здоровье - никому не мог отказать. Была такая слабинка.

- А уж справить победу - святое дело?

- Со стадиона шёл домой, но на следующий день его уже искали. За три дня до матча начинались сборы - команду запирали на базе, и мы общались только по телефону. Мобильников не было, надо было выстоять очередь - каждый хотел позвонить домой. Но для меня это были спокойные дни. А то ведь празднование победы иногда растягивалось на несколько дней. Но организм был могучий, и на футболе это мало отражалось. Мне тренер рассказывал. Не знаю почему, но когда Толя был в сборной, не мог играть в чемпионате. Однажды прилетел из Москвы - пошёл смотреть матч. Играть не собирался, выпил. Сидит на трибуне уже "хороший". Видит, что "Нефтчи" проигрывает - 0:3. И начал просить, чтобы его выпустили. Ему говорят: сиди уж, в таком состоянии... "Нет, выпустите!" Во втором тайме его выпускают, и мы выигрываем - 4:3.

Не знаю, сколько голов забил, но сравнял счёт - точно.

«ЗА РОДИНУ, ЗА ПАРТИЮ!»

- Но панкреатит - это ведь не результат выпивки...

- Нет. Это больше от стрессов. Вы не представляете, как их накручивали в сборной. Он по ночам кричал. Я прислушивалась - может быть, имя девушки. Оказывается, нет. "За честь советского народа! За Родину, за партию!" Честное слово! Он был патриотом. Его ведь в Англии в 1966-м покупали за полмиллиона фунтов стерлингов. Его в Москву приглашали, ЦСКА давал квартиру на проспекте Мира, где универмаг "Весна", но он не хотел уезжать из Баку. Был очень привязан к городу и даже не хотел играть в сборной. Ему там зарплату не давали, всё время штрафовали - то курил, то на зарядку не выходил... Вызовы в сборную - на месяц и больше - были для него тягостными. Однажды он удрал из Москвы со сборов. Приехал ночью в спортивном костюме. Здесь не знали, что делать. Положили в больницу - якобы болеет...

В 1990-е годы, когда здесь было очень страшно, все сидели больше дома (беженцы, хаос, семьи военнослужащих отправили в Россию), я говорила: "Толик, поедем в Москву. Там родственники". Он отвечал: "Пусть хоть танками переедут, я отсюда никуда не поеду!" И сейчас, когда его уже нет, когда я лишилась работы, живу на пенсию, фамилия нам очень помогает.

- А какая пенсия?

- Сто манат - 120 долларов. Сегодня пришёл счет за электричество - 64 маната. Живи как хочешь. Но помогает Москва. Вова Михайлевский (первый заместитель председателя спортивного общества "Динамо", в 1977-1985 годах играл в "Нефтчи". - Прим. ред.) присылает ежемесячно. Это как вторая пенсия. Мне очень неудобно принимать помощь, я надеюсь всё-таки найти работу. Мы же ничего не скопили. Толе не нужны были ни деньги, ни... Все, когда приезжали из-за границы, везли что только можно, а мой - налегке, с одним портфельчиком. Он мог получить зарплату, а кому-то были нужны деньги. Приходил без зарплаты. "Как?! У тебя двое детей!" - "Да ладно!" Одному отдал нашу "Волгу". Так тот на ней поехал на свадьбу и с горы кубарем слетел - перевернулся. Пришлось менять кузов - с завода прислали. Но Толя не мог потребовать с этого товарища ни копейки.

- Но на квартиру всё-таки заработал...

- Её нам дал ещё Гейдар Алиев. В 1968-м. Точнее, квартиру дали в центре города, и мы её обменяли на эту. Из футболистов здесь ещё Крамаренко жил. Алиев и машину дал Толику. Тогда "Волги" были лимитированные. Очередь. Какой-то академик начал возмущаться: "Моя очередь! Почему даёте Банишевскому?" Алиев ответил: "Знаешь, из Банишевского мы можем сделать академика, а вот из академика Банишевского - нет. Он у нас один!"

РУКОПОЖАНИЕ КОРОЛЕВЫ

- Инна, а как вы познакомились?

- Нас познакомила моя сестра. Она дружила с его сестрой. Год мы не виделись и случайно встретились (я училась в 10-м классе) на улице. Он решил к нам прийти, взял какого-то начальника команды. Мой папа играл когда-то вратарём в "Пищевике", и тот его знал. И начальник решил нас сосватать.

- Охмурил вас...

- Охмурил (задумчиво)... Поженились в декабре 1966-го года. По современным меркам, конечно, свадьба была скромной. Как сейчас на Кавказе играют свадьбы! Мы недавно внучку выдали замуж...

- Тысячи приглашённых, тонна съеденного...

- Не тысяча, а всего четыреста. А на нашей было человек двести, но люди до сих пор помнят, как перекрывали дороги, подделывали пригласительные - всем хотелось попасть, как на шоу, на свадьбу Банишевского. Он уже был знаменитым. Всё происходило во Дворце культуры. В зале поставили столы. Директор мясокомбината выделил продукты, директор магазина - напитки... Человек из федерации зачитал телеграмму: Вильсон (премьер-министр Великобритании. - Прим. ред.) поздравил от имени королевы. С королевой Толя познакомился на чемпионате мира - пожал ей руку. Был банкет. Он, конечно, не знал этикета. Смотрю, рассказывал, как народ себя будет вести. Но никто не знал этикета. Кто-то из ребят выпил лимонную воду, которая для мытья рук. У официантов - глаза на лоб...

Были у нас фотографии, где Толик здоровается с президентами, с Робертом Кеннеди... Но пропали - журналисты взяли и не вернули.

«АМОРАЛКА»

- Не рассказывал, как забил сборной Бразилии знаменитый гол головой? Говорят, чуть ли не с середины поля...

- Рассказывал. Вратарь выбивал мяч, они шли от ворот. И вот Толя интуитивно почувствовал... Обернулся, видит - летит. Подпрыгнул и головой направил его обратно. Не думаю, что с середины поля, но издалека. Прыжки-то у него были - супер! Головой много забивал.

- Часто у него были конфликты с федерацией, с тренерами...

- Всё это было на примитивном уровне. Думаю, дело в элементарной зависти. Тренерами становились люди не совсем талантливые. Кто-то ещё играл вместе с Толей, были на "ты", а теперь стал начальником... Но Толя не подчинялся никаким авторитетам. И вот ещё почему на него зуб имели. Наши руководители, секретари ЦК, могли зайти в раздевалку, чтобы дать установку. Тренеры не могли ничего сказать, а Толя мог. И он им один говорил: "Выйдите из раздевалки! Мы сами знаем..." Думаю, у чиновников была затаённая обида, и они при удобном случае отомстили. Комиссия, которая рассматривала тот инцидент, состояла из пенсионеров - "морально устойчивых", хотя дело не стоило выеденного яйца...

- Что за дело?

- Ребята в аэропорту подвыпившие были, с кем-то поругались, а те оказались непростыми людьми. Сразу составили бумагу, и Толю дисквалифицировали. Хотя если бы пошёл, покаялся - простили бы. Но он этого не умел... Был 1973-й год. Пошли статьи в газетах. Он очень болезненно всё воспринимал. Я тогда родила вторую дочь. Жить не на что...

Потом наши поняли, что перегнули палку, и не знали, как исправить дело. Начали писать письма. Ему разрешили неофициально тренироваться с командой, потому что знали: вопрос решается на уровне Гейдара Алиева. Но Толя год был вне футбола. С него сняли мастера спорта международного класса за аморальное поведение, хотя он был очень правильным человеком. Потому-то мы и не переехали в Москву. У него глаза на лоб лезли от столичных нравов, когда учился там в ВШТ. "Ты представляешь, - рассказывал. - Я прохожу, школьницы зазывают меня в подъезд - стоят с пивом, курят!" Ну как в такую Москву везти наших дочек?!

«ТОЛПА СЕЙЧАС ТЕБЯ РАЗОРВЁТ!»

- Добрый человек... Наверное, с таким характером ему было трудно как тренеру?

- Нет. Удивительно, но он был очень требовательным тренером. Хотя, будучи футболистом, он был сачком, на зарядку не любил ходить, обманывал тренера. Мог и курить, но на поле-то был лучшим! Когда я смотрела, как он тренирует, мне было жалко ребят - такая жёсткая дисциплина. Но когда я встречалась с этими ребятами (Толя уже заболел), я видела, как они его любили и уважали. И я поняла, что он правильно воспитывал. Он и девочек... Я ему говорила: "Девочки - не солдаты, чтобы их муштровать..." Им не разрешалось приходить домой позже десяти часов, он их чётко контролировал.

- Ваш дом рядом со стадионом. Небось, болельщики доставали?

- Однажды проходил матч с армянами. Это всегда были принципиальные матчи. Как и против Грузии. Толик не забил пенальти, и то ли выиграли армяне, то ли ничья была. Но что здесь творилось! Толпа ревела. Поджигали ларьки, переворачивали машины. Рвались сюда. Сейчас у нас железная дверь, а тогда была деревянная - вполне могли выломать. Мы прятались у соседей - у дяди Гейдара Алиева. Сидели и тряслись. Толя не мог выйти со стадиона, хотя порывался. Но я ему: "Ты что, с ума сошёл? Толпа тебя разорвёт!" И только после двенадцати они с Сергеем Крамаренко пришли какими-то дворами.

- Инна, а как вас занесло в Африку, в Буркина-Фасо?

- Чтобы хоть что-то заработать, он попросился поработать за границей. Вот туда и послали. Сказочная страна, как из Корнея Чуковского. Правда, когда приехали, случился переворот - президента убил сводный брат... Прежний тренер сборной, француз, ушёл. Потом выяснилось, просто цену себе набивал, хотя получал раз в пять больше Толи. И вдруг тот француз возвращается. Что делать? Толе поручили молодёжную сборную - и она чуть не стала чемпионом.

В Африке дал о себе знать диабет. Толя начал худеть. В отпуск приехали - ему всё хуже и хуже. Стало совсем плохо, вызвали "скорую", в больнице обнаружили диабет. Он по молодости был таким напористым, в драки лез, но панически боялся уколов. За границу ехать и делать прививку чуть ли не волоком волокли...

«НЕНАВИЖУ!»

- Трудно быть женой звезды?

-Трудно. Знаете, другие жёны иногда говорили мужьям, если у них был какой-то конфликт: "Я тебе не Инна. Я терпеть не буду!" То есть Инна - это уже имя нарицательное. Но приходилось терпеть, потому что я его очень любила и знала, что он меня любит. Хотя ни разу не сказал мне "люблю".

-Ну да!

-Такой человек. Я спрашиваю: "Ты меня любишь?" - "Ненавижу!" (Смеётся.) Когда журналисты приходили, расспрашивали, я говорила: "Знаете, я счастливый человек!" Дочь показывала из комнаты, что я ненормальная (смеётся).

Как такую жизнь можно назвать счастливой? Живём неплохо. Главное наше богатство - дети, внуки. Как он хотел мальчика! Но когда появились мальчики, Толя был практически не жилец.

- Внуки играют в футбол?

- Младший, Али, очень похож на Толика. Как родился, всё время был с мячом - с семи месяцев. Шустрый, но и ленивый, как дедушка. Толик мог иногда стоять на поле. Все возмущались. И вдруг... Он говорил: "Инна, я поле вижу затылком".  Мгновенно - рывок, удар, гол. И этот тоже. Стоит, стоит и вдруг смотришь - за 10 минут до конца три гола забьёт. Какие-то награды, медали получает: "У меня уже больше, чем у дедушки". Многие говорят: "Что-то в нём есть. Конечно, не дед, но..."

Знаете, всем хочется, чтобы в республике родился второй Банишевский. Жаль, что стадион не назвали его именем, но доску на доме недавно повесили.

- Банишевский - редкая фамилия.

- Польская. Его дед приехал с Западной Украины.

- Так линия Банишевских закончилась?

- У Толи есть брат, но у него нет детей. А здесь две девочки. Думали, у внука может быть двойная фамилия. Но, к сожалению, здесь не дают двойные фамилии.

  P.S.

В Москве через месяц я нашёл очевидца того легендарного гола - участника матча на "Маракане" заслуженного мастера спорта Владимира Пономарёва. "Прекрасно помню тот гол. Полный стадион (132 тысячи человек. - Прим. ред.), сорок градусов жары. Второй тайм. Горим - 0:2. Пеле выходит с Лёвой (Яшиным. - Прим. ред.) один на один - попадает в штангу. Было бы 0:3... И вот Манга (здоровый такой вратарь!), ставит мяч на угол вратарской, разбегается, чтобы выбить. А Банишевский стоит к нему спиной - руки в боки - где-то на линии штрафной. Я ему кричу: "Баня!" Он поворачивается и видит - мяч летит. И так здорово среагировал, лбом отправил точно в «девятину»! На стадионе - мёртвая тишина. Где-то минута гробового молчания. Никто ничего не понял. Наконец судья разобрался и показал на центр поля... Потом Метревели сравнял счёт - 2:2".

Дмитрий Туманов, www.sovsport.ru

Как футболист закончил карьеру в кочегарке. Анатолий Банишевский - свет погасшей звезды