Юрий Конусевич: «Я знаю секрет футбольного долголетия!»

На прошлой неделе из редакции «СК» пришло партийное задание: взять интервью у самого известного ветерана футбольного цеха Молдовы Юрия Павловича Конусевича. Почему самого известного? Да потому что последние годы Юрий Палыч как раз и отвечает за ветеранский футбол в стране, по линии Федерации футбола Молдовы. В его компетенции - и программы развития детского-юношеского футбола в стране.

Высокий, стройный, физически сильный, юморной - с ним всегда было интересно пообщаться, да и просто перекинуться парой фраз при случайной встрече. А тут - есть шанс взять целое интервью!

«Юрий Палыч, здравствуйте!»

«Привет, чего тебе?»

«Вот, интервью хочу взять. Вам ведь 60 исполняется, такой юбилей!»

«А как же! Еврейский юбилей!»

«Почему еврейский?»

«Потому что у евреев рубикон - 120 лет. У русских, как бы, 100; а 50 лет - получается половинка».

«У русских, кажется, 50 лет - это чуть ли не средняя продолжительность жизни мужчины».

«У них около нуля! Хочешь вообще анекдот на эту тему?»

«Давайте!»

«Я часто летаю в Грузию, и там мне рассказали такой анекдот. Ведет грузин как-то разношерстную компанию - русского, белоруса, армянина, не важно кого - на местное кладбище. Подходят к памятнику. А там: "Шота Гогоберидзе, родился в 1930 году, умер в 1990-м". И в конце: "Жил три года". Второй: "Михаил Мескин, родился в 45-м, умер в 95-м году. Жил 2 года". Все не понимают - что такое? Спрашивают, мол, Кацо, что за фигня? Почему вы так пишете? Тот отвечает: "Понимаете, если брать все это время от его рождения до его смерти, то это ж не вся жизнь получается. Где болел, где старость, где денег нет, где тюрьма, где то, где се. А когда деньги были, бабы, здоровье, то, сё, то получается, что он прожил три года!"

Все говорят: "О, здорово!". Только один русский чешет репу. Его спрашивают, мол, чего ты чешешь? А он отвечает: "Кацо, когда меня будете хоронить, напишите, что родился я мертвым".

«А если на вас перенести этот анекдот, то вы сколько жили?»

«Ну а чего? Я, кстати, не жалуюсь на жизнь. Я рано начал играть в футбол, и уже в 14 лет получал свои первые деньги».

«Получали зарплату?»

«Раньше официально нельзя было нам платить зарплату, но нам, тем не менее, платили. Потом мне хорошие деньги платили, когда я играл в Казахстане в армии, за нашу команду. А деньги были очень хорошие, потому что я тогда за полгода купил себе машину».

«Какую?»

«А тогда был 1971-й год. "Жигулей" тогда не было. Купил "Москвич-412"».

«Сколько стоил?»

«Как сейчас помню: 4985 рублей. Это была моя первая машина, купленная на свои деньги. Потом я каждые год-два менял машину».

«Так часто?»

«Год-два ездишь по гарантии, а потом уже приходилось вкладывать бабки. Легче было продать - и купить новую. Но вот последние 14 лет у меня BMW "семерка", и тьфу-тьфу!

Отец меня, кстати, в 13 лет научил водить».

«Кем он был по профессии?»

«Отец мой был полковником. У меня была муштра! В 6 часов - подъем, помыть машину, нарвать травы (у нас было хозяйство дома, кролики), убрать там, сделать то, это. Такое воспитание отражается на тебе, дает дисциплинированность. Например, если что-то надо сделать, то это надо сделать. Спасибо отцу, что он с детства приучил меня к порядку, дисциплине».

«Себя помните хорошо с малых лет? С детского сада?»

«А у меня не было детского сада».

«Это как?»

«Ну, у меня же отец военным был. И мы начали ездить с самого рождения.

Родился я вообще в Финляндии, в городе Кемь, там отец служил».

«Финских корней нет?»

«Ну, мать у меня татарка, отец белорус».

«А вы русский?»

(Смеется). «Да, я русский. Но родился в Финляндии и живу в Молдавии».

«Забавно!»

«А как ты думал?!»

«Как звали родителей?»

«Павел Игнатьевич и Татьяна Михайловна. Спасибо им. Вложили в меня здоровье, порядок, всё. Потом... отец у меня рано умер».

«Тяжело переживали?»

«Нет, почему? У меня отец был военный, всё время в разъездах был, мы виделись редко с ним. Я его уважал и очень любил. Как я говорил, он меня в 13 лет научил машину водить. Я в 13 лет уже самостоятельно ездил. Поэтому у меня закалка что надо. Отец тоже хотел, чтобы я стал военным, но меня эта профессия не прельщала».

«Вы с детства были хорошо развитым физически. За счет чего?»

«За счет того, что двигался, а не сидел на месте».

«Какими-то единоборствами не занимались?»

«Почему? Раньше же на магале было как: не будешь здоровым - будешь получать. Я занимался боксом, занимался водным поло - вот два вида спорта, которые мне тоже много дали. И наставники у меня были очень сильные. Тараненко у меня был по боксу. Я за год выполнил первый разряд, взрослый - в юношеском возрасте. Потом год занимался у Осипова Георгия Павловича, самый знаменитый тренер был по водному поло. И одновременно с этим играл в футбол, в футбол я вообще с детства играл. И футбол перебил всё! Я бросил и то, и это и стал футболистом.

В 13 лет я попал в "Динамо". И занимался параллельно. Раньше же мы всем занимались: утром пошел на бокс, потом в обед - на плаванье, вечером - на футбол. И целый день только по этим кружкам и ходили. Поэтому закалка до сих пор осталась. До сих пор же мы бегаем, два раза в неделю.

Так вот, я бегал, бегал и попал на глаза Нефедкину, был такой тренер, "Молдову" тренировал. Сам, лично, пригласил меня в команду. Но у меня не было особо прилежания, особо не рвался. Была у меня возможность здесь остаться играть, но я не придал ей серьезности и поэтому попал не в основной состав здесь, а оказался в армии аж в Казахстане. И вот только там я понял, что такое футбол. Где надо было проявлять все свои физические качества. Это сейчас там пишут «легионер», всякие контракты-шмакты, а тогда мы бились друг за друга. На тренировках получали больше травм, чем во время матчей!

Тогда упасть на поле в борьбе было стыдно - не то, что сейчас. Упадешь - и тренер на тебя уже не так смотрит. Потому что таких, как я, были тысячи!

В таких командах, как у нас, в армии, еще платили деньги, хорошие. И конкуренция была сумасшедшей! У нас в команде было восемь человек на мою позицию, центрального защитника. Восемь! И не из хилых команд, а из "Кайрата", из московских.

Но, может, я приглянулся тренеру: я не сидел в запасе, был в основном составе».

«Всегда играли защитника?»

«Начинал я играть переднего защитника; сейчас говорят, опорный. Начинал играть как опорный, потому что здоровья было много, а ума мало. Там надо было биться, а для меня не было авторитетов, ничего. Тренер сказал "фас" - и всё. Мое дело было перекусить.

Потом, со временем, пришел опыт, и я перешел уже как "чистильщик", свободный защитник. Эта позиция давалась тому, у кого шурупила башка.

Позиция эта мне очень понравилась. Поэтому оставшуюся часть жизни я играл уже свободного защитника. Много лет отыграл в Казахстане. Потом меня пригласили в Томск. Я там два года был. Меня оттуда не отпускали. Но тяжело было - столько лет играть в Казахстане, Томске. Это была вторая лига класса «А» Советского Союза, зона «Средняя Азия, Сибирь и Дальний Восток». Можешь представить себе, какая разность часовых поясов и времени. Если играешь Узбекистане, в Казахстане и Таджикикстане, где 50 градусов, и потом летишь на Дальний Восток. Во-первых, там 4-5 часовых поясов. И самолеты не такие, как сейчас. Бывало, и сутки летишь, и полутора суток. Прилетаешь туда из 50-ти градусов - а там плюс два, плюс три.

Тренер тебе говорит: "Надо играть". А ты не знаешь, где находишься. Тем не менее, мы боролись, выигрывали, мячи забивали.

В итоге я около 10-ти лет я прокуролесил по этим странам. А это тяжело. Многие уходили и раньше.

К 30-ти годам мне было тяжелее всё это переносить. Перестал. Хотя у меня было много предложений из других стран...»

«Карьера могла лучше сложиться?»

«Могла. Но я сам виноват. Мне надо было здесь посерьезнее отнестись, когда меня взяли в "Молдову", и были такие прекрасные игроки, с которыми я и сейчас дружу - Катков, Гасперский. Мне тогда 18 лет было, а многие в команде были зрелыми мастерами, старше меня на три года, на пять. Мне надо было к ним прислушиваться и серьезнее относиться к режиму. И вообще к тому, что как бы Бог дал, что взяли в такую команду. Но я не придавал особой важности и потому попал аж в Казахстан. Поэтому я никого не виню, только самого себя.

Только в Казахстане, когда я попал в условия, где выживает сильнейший, где "волчий закон", вот тогда я понял, что такое футбол, что такое деньги, что такое играть в основном составе. Узнал, и что такое популярность, когда по городу ходил.

Раньше же на футбол ходили не так, как сейчас. Тогда билеты раскупались вмиг, на стадион невозможно было пройти. Стадионы были полными, всегда было приятно играть. И чувствовал, когда ты выходил в город - был популярным...

Потом, когда я закончил играть там, я еще много лет играл на первенстве Молдавии. За Слободзею играл, играл за Сынжерей, сейчас это Лазовск. За Глодяны играл - мы вообще были чемпионами. За Глодяны я вообще в нападении играл и стал одним из лучших бомбардиров. Так что мне что на воротах стоять, что впереди, что сзади - без разницы».

«Будучи защитником, удавалась часто забивать?»

«За Томск я два года отыграл, и был второй по забиваемости в команде, после центрального нападающего. В первый год за Томск я забил 10 голов, во втором - 12. Половину голов забил головой, половину ногами.

Томск был моей последней командой по классу "А".

Кстати, в Молдавии, на первенстве района, на первенстве республики всегда собирались полные стадионы. И первенство было сильным; не то, что сейчас.

Вот я сегодня был на матче вторых команд "Сфынтула Георге" и "Зимбру", смотрел на нашу подрастающую молодежь. И извини за выражение - мне не очень даже хочется смотреть это футбол. Бум-бам, бум-бам, бум-бам...

Никаких осмысленных передач. А если говорить о каких-то хитростях, то их даже на разминке не видно. И так почти у всей нашей молодежи!

И какие зрители будут приходить на стадион?!

Я не знаю, от кого это зависит. Может, от наших тренеров? Или руководителей клубов? Может, неправильный процесс тренировочный поставлен? Может, чего-то не хватает детям? Может мама дает мало молочка хорошего, калорийного, чтобы до головы доходило? Я не знаю. Ты же сам ходишь на футбол. И видишь, что уровень снижается. Иногда даже слышишь слова тренера игроку, когда тот просто попал по летящему мячу (как говорится, попал в мяч) - и он говорит ему: "Молодец!". Как так можно? В наше время ты так попал бы раз, два, а на третий тебя б уже тренер не взял в основной состав. С тобой бы просто не разговаривали, за этот безмозглый футбол! А теперь для тренеров попасть по мячу - это норма, это хорошо».

«Кстати, вы когда закончили играть? Или игровой футбол для вас не закончился?»

«Он продолжается! Потому что пока есть силы и энергия, я буду бегать. Остановиться очень сложно. Когда останавливаешься, и организм останавливается.

Если организм привык получать нагрузку, привык к движениям, координации - то это нужно давать ему постоянно. А если ты двигаешься на поле и у тебя еще осталась координация движений, то организм радуется, после тренировки.

Сейчас же мы два раза в неделю на протяжении лет уже, наверное, десяти бегаем. Тьфу-тьфу, спасибо Павлу Георгиевичу Чебану».

«Где бегаете?»

«На Скулянке, в спорткомплексе "Буюкань". Раньше играли на большом, а сейчас в "коробке". Вот, спасибо Чебану - он не пропускает ни одной тренировки, за исключением тех дней, когда в командировке. Иногда бывает, что утром прилетает, а в 10 тренировка. И он идет на работу, быстро решает свои дела, а потом - на тренировку.

И ты видишь, в какой он форме находится: стройненький, подтянутый, интересный, движения прекрасные, речь прекрасная, координация прекрасная. Как с таким человеком не работать? Поэтому мы его уважаем, как бы кто ни говорил. Мне лично нравится, как он работает. Дай Бог, чтобы так все работали!»

Мы сделали перерыв на чай. Подумалось: ну не может быть у человека всё в жизни хорошо. И сам собой задался вопрос:

«А были беды у вас?»

«Конечно. А как это в нашей жизни без бед, без проблем? У нас вся жизнь на проблемах. Иногда даже мы сами их создаем, иногда ближние их тебе создают. Как говорится в той пословице: "Никто тебе хуже не сделает, чем ближний".

Поэтому как без проблем?! Были проблемы, и приличные. Друзья вот и выручали, бескорыстно выручали.

Я вспоминаю детство: меня так и воспитали. Отец был очень честным и порядочным человеком. И он меня воспитал в этом духе. Я очень благодарен ему и стараюсь это нести по жизни. Может, поэтому у меня больше друзей, чем врагов».

«А есть враги?»

«Ну а как без них?»

«В лицо знаете их?»

«Конечно!» (Смеется).

«Здороваетесь с ними?»

«Здороваюсь!»

«За руку?»

«И за руку!»

«А кто такой враг, в вашем понимании?»

«Знаешь, слово "враг" в наше время немного не уместно. Они больше недоброжелатели. Враг - это когда мы стали друг против друга, с вилами! (Показывает два пальца в шею). Вот это, я понимаю, враг! А сейчас у нас, к сожалению, мало таких. В основном одни недоброжелатели. Из-за угла смотрят, кривым ружьем.

Сейчас вот евреи такое ружье придумали, с оптикой, которое позволяет из-за угла стрелять. Точнее, придумали его русские, но они, как медведи, пока расчухались, евреи идею перехватили и это ружье уже сделали. Мы раньше смеялись, что кривое ружье - еврейское. Так они его и сделали!» (Смеется).

«Таки да!»

«Таки да! Я ж в прошлом году в Израиле был, с командой ветеранов. И Вадика вашего, Кафтаната, с нами брал. Так Вадик в восторге был! Я их по стольким местам повозил... А там же столько "кентов"...

Кстати, наш посол в Израиле, Лариса - так он плакала, мы ее так замучили! Она не успела вернуться к себе, звонит Павлу Георгиевичу: "Ты где таких нашел, что они еще и в футбол играют?". Он: "А что они там отмочили?" - "Во-первых, ваш руководитель (то есть я) он мяу никому не дал сказать! Я только речь толкнула, а ему как дали слово..."

А меня тогда попросили всех охарактеризовать. И я, как Ленин, залез на броневик и вместе с ней - ха-ха, хи-хи, с приколами. Катков, Гаспер - они тоже с приколами отвечали. Она пока поняла, что это такое, так потом плакала от смеха!

Потом начались танцы. Мы как дали им пару танцев - с выходом, с заходом, с крутежбой... Она должна была с какими-то шведами встречаться - никуда не поехала, осталась с нами. Говорит: "Я никогда таких дипломатов не видела!".

Чебану меня спрашивает: "Что вы там отмочили? Мне Лариса звонила".

Я говорю: "А как прекратить? Мы что, сюда приехали в футбол играть?"» (Смеется).

«В Израиле с ветеранами вы были первый раз?»

«Да. А так мы ездим часто. Каждый год проводим турниры, куда-то ездим - по селам, по другим странам. Как говорится, популяризируем ветеранский футбол».

«Организацией выездов занимаетесь вы?»

«В основном, конечно, я. Но всё это находится под контролем федерации футбола.

В позапрошлом году мы были в Германии, в прошлом - в Израиле. Были в Белоруссии, на Украине, в Румынии. В Россию, правда, никак не можем добраться».

«Маленькая просто страна...»

«Да, маленькая... Нет, просто далеко ехать, расходы большие».

«Далеко - вы имеете в виду Москву?»

«Москву. Там же проводятся ветеранские турниры».

«А по селам - вы имели в виду молдавские?»

«Да. Кстати, ты у себя отметь, что в Ниморенах есть футбольный клуб ветеранов - "Авынтул". Это за Яловенами. Можешь написать, что президент этого клуба - батюшка Серафим. Да! И сам играет.

Когда в Ниморены приезжала сборная из Москвы, так там такой банкет закатили, что мы потом еле успели довезти москвичей на поезд. Они были в шоке! Как к себе в Москву приехали - так нам такие благодарственные слали. В общем, запомнили наш прием надолго.

Вообще у меня два основных вида деятельности. Один - с ветеранами. А другой - это детский спорт, привлечение детей к занятиям спортом. Естественно, через футбол.

На первый взгляд, у меня два совершенно противоположных вида деятельности - заканчивающие футболисты и начинающие. И я их совмещаю. Знаешь, почему? Опыт, ум и мастерство ветеранов, которые с возрастом начинают это всё терять и разбазаривать, - чтобы это всё не пропало. Чтобы ум, который уходит от ветеранов, попал к ребенку. От одного уходит, к другому приходит. Круговорот разума в природе получается».

«С другой стороны, молодость и задор детей заряжают вас».

«Да! Они дают импульс. И в то же время мы двигаемся и не даем нашим мыслям и опыту пропасть даром. Это, как говорится, для нас основной стимул в жизни. То, чего ты достиг, то, чему ты научился, и хорошо научился - чтобы мог это передать детям...

Знаешь, почему наш футбол в такой яме? Потому что, как ты помнишь, в свое время был провал большой. Когда после разрушения Советского Союза разрушилась и сама система воспитания. Детские сады закрылись, школы закрылись, преподаватели ушли торговать - зарплаты не было. А уж что говорить о спортивных школах! Все позакрывались. Но зато сейчас с нас все требуют какой-то результат!

Но когда ты в яму попал, то надо сначала из ямы вылезти. Хотя бы на тот уровень, который был. Потом ты вылез, только приравнялся - а ты уже отстал, хорошо отстал. Это как с теми японцами, у них спрашивают: "Когда вас можно будет догнать по электронике?" - "Ни-ког-да!". Потому что если они здесь, то пока мы отсюда, из ямы до них, то где уже будут японцы? Правильно - вот там! И никогда мы их не догоним».

«Мы уже вылезли из ямы?»

«Нет. Нет... А почему? Я сейчас объясню. Давай, возьмем школу футбола на Рышкановке. Этой школе 100 лет. Ни один человек в нее не вложил ни копейки. Никто! Это государственная школа. И как не было там раздевалок, так и нет. Как не было поля, так и нет. А она еще называлась школой олимпийского резерва - извините!

А вот перейдем к школе на Буюканах. Там тоже ничего не было, кроме старенького поля, которое сейчас начали потихоньку обделывать. Но что сделал господин Ангел (естественно, с помощью федерации футбола)? Процесс пошел! И результат есть. Инфраструктура образовалась, дети образовались, группы. Для детей есть все условия, чтобы заниматься. Детям есть где раздеться, где помыться, где поиграть - на чистом, на новом. Вот и результат есть: "Буюканы" играют и там, и там. И туда их берут, и сюда их берут, и "Шериф" их берет...

Вот я не знаю, почему в "Зимбру" застопорился процесс? Нет выхода. Пополнения нет. Вот сейчас, вроде, как бы взялись за своих, из "Зимбру-2" перевели в "Зимбру". Но опять образовалась яма в процессе становления. Не может же ребенок, который не играл нигде, ни на каком уровне (в "Зимбру-3", в "Зимбру-4") - за год стать игроком уровня национального чемпионата!

Ведь переход из юношеского футбола во взрослый проходит не за год, и не два.

Поэтому переход из юношеского футбола во взрослый для футболиста очень тяжелый.

- Сегодня ты играешь со своим ровесником, а завтра играешь с дядей?

- Да. Хотя есть игроки, которые приходят во взрослый, мужской футбол и раньше - типа Месси, Пеле, Марадоны. Но таких единицы! Которым дал Бог. Это Богом дано, когда ты в 16-17 лет начинаешь играть по-взрослому.

Вообще ситуация обстоит так. Масса соревнований проводится до 18-ти лет. Все клубы детские работают с детьми до 18-ти лет. Допустим, на Рышкановке пять групп, на Буюканах пять групп, у "Зимбру" пять групп, пять групп у "Шерифа", "Сфынтула Георге". У нас есть еще в нескольких частных клубах по одной-две группы. Вот в них футболист доходит до 18-летнего возраста, и ему нужно уже определяться во взрослом футболе, в какую идти команду.

У нас команд, грубо говоря, двадцать. Каждая из них возьмет к себе, допустим, по пять молодых - это в общей сложности 100 человек. А выпуск - 1100! Получается, что для тысячи детей кончились соревнования. И вот, ребенок пропадает. А ведь есть много талантливых детей, которые до 18-ти не раскрываются, а раскрываются в 19, 20. Переламливается это детское мышление, начинается взрослое, происходит определенная переоценка всего. Вот до меня, например, только в 22 года дошло, что такое футбол. До 20-ти я бегал как баран. Мне сказал тренер бежать - я бежал. Сказал бить - я бил. Говорил не бить - я не бил. А потом у меня вдруг открылось: о, да ведь я могу не ударить, а замахнуться! И убрать под себя. Я могу показать, что я туда отдаю, а отдать сюда. Тренер не может тебе это вбить в голову!

Тренер на тренировках будет тебе чертить сто рисунков, но они до тебя не дойдут!

Вот и переход от детского футбола во взрослый: к детям одно отношение, а к мужику - уже другое. И многие тренера недопонимают, что до ребенка это еще не доходит. Нужно терпеть, терпеть, терпеть, учить, подсказывать, с азбуки начинать».

«Есть кто-то из молдавских футболистов, в котором вы видите себя молодого?»

«Мне очень импонирует Епуряну. Я увидел его несколько лет назад, а он тогда был молодой и только попал в сборную. И вот, я смотрю футбол: куда передача идет и какую он должен примерно занять позицию - а он уже там. Я раз встрепенулся, два - встрепенулся. Еще тогда, когда ему было 16-17 лет, я сказал, что этот парень будет играть в футбол».

«Как раз у него ваша позиция».

«Да, да. И вот, почему о нем отзывы такие: видать, ему тоже дано от рождения - и физические данные, и ум футбольный. Вот поэтому он и играет на таком уровне. Я лично восхищаюсь, как он играет! Тьфу-тьфу! Дай Бог, чтобы ему везло дальше и чтобы он совершенствовался. Очень светлая голова».

«А как вы относитесь к анекдоту, мол, родила мама троих сыновей: двое умных, а третий футболист».

«Правильный анекдот. Значит, тот третий - вратарь. У нас раньше слово "вратарь" было ругательное, как синоним дурака. Вообще по эрудиции мы, футболисты, были повыше всех. Мы читали много книг... Помнишь, в те годы был бум книжный?»

«Книги было не достать».

«А нам эти книги доставались! И мы прежде, чем их перепродать, нажить деньги, мы читали их и набирались ума из книг. И в то же время много ездили по странам, где воочию видели то, о чем читали: как узбеки живут, таджики, татары, удмурты-шмурты. Путем общения мы набирались столького, что ты ни в одной книге или в кино не узнаешь. А вот какое сейчас кино идет? Это ж не кино, а цирк!»

«Какая книга ваша любимая?»

«Сберегательная».

«А что-то осталось на ней, когда всё сгорело?»

«Ноль».

«За что ж вы ее любили?»

«За то, что я никогда на ней не держал денег. (Смеется). Поэтому у меня ничего не сгорело. Поэтому у меня она осталась любимая».

«Какой у вас самый большой недостаток?»

«Наверное, то, что я могу оставить на завтра то, что сделать можно сегодня. Что касается общественного - я не оставляю. А что касается личного - то могу оставить. И это очень плохая моя черта, что свое личное оставляю на завтра. У меня из-за этого очень много проблем накопилось в жизни, которые, если бы у меня не было этой черты, я бы решил. И здоровье было бы лучше, и язва была бы меньше. Потому что когда накапливаются проблемы, всё потом выходит наружу».

«А достоинство? Что в вас ценят окружающие?»

«Я всегда остаюсь порядочным по отношению ко всем. По крайней мере, стараюсь».

«Считаете это исключительным качеством?»

«Я считаю, что порядочность - это основное качество человека».

«Сейчас оно не особо популярное в народе?»

«К сожалению, с каждым годом порядочных людей становится всё меньше. И это очень плохо. На взаимовыручку люди все реже приходят.

К примеру, если у тебя сейчас в дороге станет машина, что-то сломается - никто не остановится. А раньше, при Союзе, люди останавливались и спрашивали: "Может, вам помочь?".

Всё это начинается со школьного обучения. Кто-то говорил, что раньше нас плохо воспитывали. Да ничего подобного. Я считаю, что раньше у нас было одно из лучших образований и воспитаний в мире. К сожалению, мы пошли по неправильному пути...»

«Вы человек общительный, у таких много приятелей. А друзей у вас много? Говорят, в жизни счастье иметь хотя бы одного настоящего друга...»

«У меня друзей много!»

«Так не бывает».

«Бывает!»

«Приятелей бывает много».

«А у меня много друзей!»

«Кто для вас друг?»

«Это тот, кто не спрашивает, зачем тебе надо, куда тебе надо и как тебе надо. Который не задает вопросов, когда ты к нему обращаешься за помощью, и помогает. И я еще раз повторю, что у меня таких друзей много. Если я к любому из них обращусь - они всегда помогут.

Так же отношусь и я. Если я понимаю, что меня просит друг, то это необходимо. А когда задает вопросы - это уже не друг.

Помощь, любое оказание помощи, - это должно быть бескорыстным. Хотя для многих людей сейчас слово "помощь" потеряло значение. Сейчас не помогают, а оказывают услугу. А за услугу, как известно, ты должен. И в определенный момент тебе вилы ставят: "Я тебя выручил, а теперь ты мне сделай это и это".

Друг же всегда выручит, как бы тяжело не было, в любой беде.

Своих самых близких моих друзей, Каткова и Госперского я считаю, наверное, идеалами футбольного долголетия. Одному сейчас 67, другому будет 65 лет. Они до сих пор в строю, они до сих пор ходят, они набрали группы маленьких детей, которых тренируют. И я знаю отзывы родителей, когда их дети приходят с тренировок и с восхищением и радостью всё рассказывают.

Смотришь на их фигуры - они подтянутые, жизнерадостные, оптимистичные. Вот вам и весь секрет футбольного долголетия. Для меня лично они - пример для подражания».

«Сколько лет вы хотели бы прожить?»

«Когда кто-то из моих друзей задает мне такой вопрос, я говорю: "А что мне осталось? Два понедельника и четверг». Но когда они наступят - никто не знает. Поэтому всегда нужно относиться к этому с юмором и легко"».

Беседовал Роман Русов